Все спешим и спешим куда-то. Судим яростно, сгоряча. В храме Федора Стратилата Одиноко горит свеча.
О, какой же был путь неблизкий Вечной памяти и молвы От холмов Гераклеи Понтийской И до снежных равнин Москвы...
Тусклый сумрак, развеясь, тает. Потемневший мерцает лик, И бесстрастно на нас взирает Непреклонный седой стратиг.
Я почти что не различаю Эту древнеславянскую вязь, Незаметно, по дням убываю, С Древним миром теряю связь.
Что нам время и что законы? Если все мирозданье — миг. Но мерцает с тусклой иконы Просветленный, священный лик.
Снег летит не спеша и плавно, Тихо падает он, кружась. И теперь ощущаю явно В этом хаосе некую связь —
Как ни рвись, торжествуя и мучась, В мир — от паперти до луны — Эти судьбы и наша участь Так причудливо сплетены...
А на улицах близлежащих Тишина. И в окнах видны Излученья огней дрожащих И замерзшие блики луны,
Снег скрипит, и морозный воздух Чуть дымится у фонаря. Нежно в небе мерцают звезды, Ярко в окнах огни горят.
Все на свете — смешно и тленно. Только все же зябнет душа. Переулок Кривоколенный Поворачивает не спеша.
1990 г. |