Над Ригой притихшей осенние дуют ветра,
Доносится рокот прибоя и крик журавлиный.
Над шпилем высоким собора святого Петра
Летят облака, задевая за хвост петушиный.
Уже тяжелеют пунцовые кисти рябин,
Темнеют реки беспокойной свинцовые воды.
Я с городом вечным остался один на один,
Висят надо мною тяжелые, влажные своды...
Я жил, не боясь расставаний, злословий, измен.
Я жил без любви и без денег, не веря в приметы.
Но, видимо, нынче настала нора перемен —
Не так, как обычно, кончается тихое лето.
Не так, как обычно, кричат в вышине журавли,
И ветер листает распахнутой книги страницы.
Не так, как обычно, прощаясь, гудят корабли,
И слишком тревожны прохожих печальные лица.
У каждого в жизни бывает такой же вот час,
Когда отрешившись от всякой привычной мороки,
Ты вдруг понимаешь, что кем-то когда-то для нас
Отмерены жесткие, очень короткие сроки.
Что начат давно этот долгий, безжалостный счет,
Что все минуло, минуло уже безвозвратно.
Как сто лет назад, Даугава к заливу течет,
И кто бы сумел повернуть эти воды обратно...
